Образы двух столиц
в русской литературе.
Оба города самобытны и не
похожи один на другой. Москва - всегда кипящая, жизнелюбивая, деятельная;
Петербург - сумрачный, гордый, хранящий традиции.
Каждый писатель видел эти
города через призму своего восприятия.
Нельзя не вспомнить об А.
С. Пушкине, который жил в обеих столицах (бывшей и настоящей), хорошо
знал их и посвятил им немало строк. Он восхищается горделивой, не сдавшейся
Наполеону Москвой. Она предстает в его произведениях такой же, какой мы
видим ее сегодня, - белокаменной, златоглавой, сияющей. «Москва...
как много в этом звуке для сердца русского слилось!» Эти строки
знает, наверное, каждый.
Но Пушкин, при всем его восхищении
Москвой, не питает иллюзий относительно ее жителей. В «Евгении Онегине»
он говорит о пустоте, бессвязности и бессмысленности светских бесед. О
том, как томилась Татьяна среди этой скуки и равнодушия, как немила ей
была Москва. Об этом же говорит и А. С. Гри-* боедов в «Горе от
ума». Всюду царят праздность и показная роскошь. Никто не испытывает
ни к чему сколько-нибудь живого интереса. Исключение составляют сплетни,
которыми всегда богаты московские гостиные. Всякий здравомыслящий человек
должен бежать от этого лицемерия как можно дальше, как сделал Чацкий.
Не таков Петербург. Пушкин
мало уделяет внимания светскому обществу, больше - городу, его духу. И
Петербург предстает перед глазами как живой, когда читаешь строки:
Люблю тебя, Петра творенье.
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье.
Береговой ее гранит...
Такие стихи мог написать лишь
человек, истинно любящий Петербург. Для Пушкина этот город - воплощение
Петровского духа.
Но Петербург может предстать
совсем в другом свете. Немало сказано в литературной критике о «
Петербурге Достоевского». Гоголь, Некрасов говорили о городе отнюдь
не жизнерадостно, однако никто ни до, ни после Достоевского не описал
Петербург столь мрачным и жутким. У Достоевского это город темных подворотен,
дворов-«колодцев», закоулков, трактиров, убогих квартир, вопиющей
нищеты, грязной реки (о «державном теченьи» и речи нет). И
город одиночества. Обстановка,
конечно, связана с внутренним
миром героев. Никаким другим и не может быть Петербург Расколькикова и
князя Мышкина.
Очень много писал о Петербурге
Гоголь. У него существует целый цикл «Петербургские повести».
Первая из повестей, «Невский проспект», окунает в атмосферу
веселья, шума и суеты, царящих на главной улице «культурной столицы».
О Невском рассказано с такой любовью, что кажется, будто эти слова принадлежат
коренному петербуржцу, а не выходцу из украинской провинции. С той же
тщательностью пишет Гоголь о других улицах. Они предстают в его изложении
чистыми, светлыми, людными.
Но великолепие Петербурга
отходит у Гоголя на второй план, поскольку пишет он вовсе не путеводитель
по городу, но сатирические произведения. Равнодушие, бюрократия, обезличивание
человека - вот что волнует писателя в первую очередь. Поэтому образ столицы
раздваивается.
Если Петербург предстает в
русской литературе в столь разных ипостасях, то и Москва вызывает не менее
противоречивые чувства у. писателей и поэтов. А. П. Чехов посвятил ей
целый цикл рассказов «Среди милых москвичей». Название говорит
само за себя, хотя рассказы (как всегда у Чехова) высмеивмот людей и ситуации.
Москвичи предстают не такими уж милыми. Чехов тем не менее очень любил
Москву. Он писал о театрах, о цирке, о ресторанах, словом, обо всех общественных
местах, где всегда большое скопление народа и зоркий глаз писателя может
подметить немало интересного. Чехов замечает и нищенство, и лицемерие,
и ханжество. Он ироничен, но очень мягок, как воистину интеллигентный
человек. Чеховская Москва восхищает и затягивает.
Нельзя не вспомнить и «Москву
кабацкую», воспетую Сергеем Есениным. Здесь кипит ночная жизнь,
всё в дыму, все в пьяном угаре. И нет ничего общего ни с пушкинской, ни
с чеховской Москвой. В этой Москве царят разгул, пьянство, нет ничего
святого. Поэту хочется вырваться из душной атмосферы кабаков, увидеть
хоть кусочек чистого неба, вдохнуть свежего воздуха. Но выхода нет, и
эта безысходность, угнетенность действуют и на читателя. Как далека эта
Москва от пушкинской!
Можно перечислить еще очень
многих писателей, которые восторгались обеими столицами или ужасались,
но, главное, - писали о них.
|
